С распадом Советского Союза и образованием независимого государства Армения, актуализируются вопросы дальнейшего его развития. Тем более что политические процессы, происходящие в стране с 1990 года, связанные с псевдодемократическими способами захвата и перехвата власти практически ничего не привнесли в развитие общественного мышления. Политический и социальный уровень населения остается крайне низким, класс более или ме­нее образованных людей предельно локализирован, так называемый полити­ческий класс представляет собой криминальные или полукриминальные группировки, политические партии, декларировавшие свой патриотизм, де­градировали1. И хотя в Армении назревают новые политические условия, связанные с успешным развитием экономики в последние годы, с возникно­вением нового политического класса и интеллигенции нового типа, тем не менее новое поколение является носителем тех же традиционных идей яв­ляющихся препятствием не только для внешних сил, но и для внутренних, то есть властей Армении2. К тому же власти, не располагающие политико-тех­нологическим сервисом, не в состоянии противопоставить традиционным идеям какую-либо альтернативу3. В качестве же альтернативы, по всей види­мости, необходимо вырабатывать соответствующую адекватно-актуальную и перспективную политическую философию, объединяющую нацию и госу­дарство в условиях перманентного процесса глобализации с учётом армян­ских психологических и ментальных особенностей, а также с чётким пони­манием того, что «армянское сознание воплощает партизанский стиль»4. К тому же сама «Армения – партизанская страна»5. Именно с учётом этих фак­тов необходимо вырабатывать рациональную и прагматическую политиче­скую философию, основанную на идеализме на которой базируется партизан­ская психология. Без идеалистических представлений были бы невозможны внешнеполитические и социальные доктрины ведущих держав на протяже­нии всего 20 века и в самое последнее время. Наиболее распространенные те­зисы политического рационализма сгенерированны и преподнесены элитам наций, которым уготована судьба геополитического или экономического ма­териала6. К тому же идеализм, закреплённый объективизмом «не противоре­чит тому политическому проектированию, которое возможно в Армении»7. Но это проектирование возможно только на основе выработки соответст­вующей политической философии, иначе, какие бы экономические успехи ни имела Армения, они всегда будут с низким КПД и «бесцельными и бессмыс­ленными». Вместе с тем благодаря политической философии нация и государ­ство осознают взаимную ответственность, свою задачу и свое место в исто­рии. Выработка соответствующей политической философии позволит рас­сматривать государство не как удобную кормушку, а как средство достиже­ния высоких идеалистических и гуманистических политических целей харак­теризующих своеобразную армянскую цивилизацию, которая с падением Со­ветского Союза и началом XXI века получает ещё один уникальный истори­ческий шанс на оформленный расцвет с параллельным изменением кризис­ного армянского политического сознания и са­мосознания, обусловленных, во многом, фундаментально изменяю­щи­мися экономическими и политическими реа­лиями, сопровождающимися, к тому же, раз­руше­нием прежней картины мира. При этом происходит динамичная смена мировоззрений – верный при­знак того, что происходят процессы революционного характера, возникают качест­венно но­вые  явления.

     С разрушением прежней картины мира теряет смысл и вся система преж­них понятий, ос­нованная на соответствующем языке интерпретации действи­тельности. С девальвацией по­нятий девальвирует и язык, неспособный в дан­ной ситуации выработать необходимые кате­гории для понимания новых ре­альностей и соответственно нет возможности для ду­ховной и политической ориентации. То есть именно того, что во многом необходимо для осуществле­ния самого необходимого для нового времени – руководства.

     Если нет новых идей и лучшей политической философии, на почве кото­рых был создан марксизм, со­циалистические движения будут возрождаться и укрепляться вновь и вновь, это лишь во­прос времени. Развал всей прошлой системы цен­ностей и кардинальное переструктуриро­вание всей международ­ной системы взаимоотношений вынуждает нас осознать тот факт, что больше не на кого взваливать вину за собственные ошибки и упущения. Ссылками на внешний фактор до сих пор подменяли отсутствие собственного конкуренто­спо­собного политического мышления. Того, что к тому же ещё находится в глубоком морально-психоло­гическом кризисе после долгих лет господства вульгарно-материали­стического мышления приведшего в конечном итоге к упадку. Для выявления и оценки самого факта распада мо­рали необходимо обладать чуткими и высокими духовными силами. Именно тем, что спо­собно дать адекватную оценку «дикому капитализму», сформи­ровавшемуся в ре­зультате синтеза вульгарно-материалистического мышления с политической деидеологизацией и раз­рушенным идеалистическим мировоз­зрением. Совре­менный «дикий капитализм» носит ха­рактер бессмысленного материального воспроизводства осуществляемого к тому же неспра­ведливым образом, с на­рушением «баланса интересов» и бесконечно тиражируя ненуж­ную человеку необходимость. «Дикий капитализм» не ощущает и не осознаёт своей ответ­ствен­ности за тот «образ будущего» в котором предстоит жить людям, теряя тем самым всякую перспективу на позитивно-поступательное и легитимное развитие на благо общества. Ибо именно этого блага они и не осознают, всё, что их заботит это касса. Это «кассовое созна­ние», начисто лишённое веры в светлый образ (Бога), лишённое высоких идей и ценностей, находится в плену интеллектуального и духовного цинизма и нигилизма. Но именно это соз­нание оказалось законодательницей новой культуры, форми­рующей но­вые принципы, пред­ставления и понятия, культуры, основанной, к тому же, на принципиально новом языке, вы­ражающим наши представления о дейст­вительности. Таким образом, именно эту действи­тельность оно захва­тило, демонстрируя при этом полное пренебрежение к государству и храни­телю тради­ционной христианской морали и нравственности – народу. При­чём, и госу­дарство, и народ оказа­лись дезориентированными и деморализо­ванными. Что в свою очередь не позволяет первому осуществлять эффектив­ное и структурирующее управление вторым, так как нет объединяю­щего их начала – адекватной и современной политической филосо­фии, при этом как выше отмечалось, эко­номика, техника, капитал, инвестиции в этой ситуации рабо­тают в холо­стую или с низким КПД.

     Общеинтеграционная политическая философия должна представляться, по всей видимо­сти, в качестве архитектора особой атмосферы в обществе, осо­бого духа нации, основанного на стимуляции большей теплоты, сердечности и человечности в межчеловеческих отноше­ниях с целью принятия и призна­ния другого человека независимо от его материального и иного положения. Подобный подход, хотя и будет представляться в секуляризованном виде, тем не менее, глубоко соответствует армянскому христианскому наследию.

     Очевидно, что современная армянская политика перегружена социально-экономиче­скими катего­риями. В этом смысле армяне так и остались «хоро­шими» марксис­тами. Все иные категории, вы­ходящие за рамки социально-экономических, у армянских политиков (особенно «молодых и прозапад­ных») отсутствуют. Духовные, исторические, культурные, рели­гиозные ас­пекты политической ситуации ими остаются едва ли замеченными. И это ме­жду тем, что Армения нуждается, прежде всего, в субстанциональ­ной общ­ности, которая разделялась бы всеми народами страны. Армении необходима фундамен­тальная политическая идея как направляющий образ будущего.

     Понятно, что вышеозначенные процессы обусловлены историческим пере­ломом, который Армения и армянская нация сейчас переживают. То, что было верно вчера, сегодня уже вообще неверно или сохра­няет свою значи­мость лишь частично. Изме­нившееся политическое и экономическое поло­жение заставляет искать совершенно новые подходы заново продумать со­стояние соци­ального и гра­жданского общества, а также экономические стра­тегии и структуры управле­ния экономикой в сочетании со светско-христи­анскими ценностями. Именно в переломные пе­риоды для лиц, в прерогативу которых входит принятие ре­шений в экономике, существенное значение имеет поли­тическое и историче­ское мышление. Важной предпосылкой успеха на миро­вом рынке является умение правильно оценить не только экономическое по­ложение, но и поли­тическую, и культурную ситуацию. К сожалению, совре­менные армянские предприниматели зачастую неспо­собны, осуществить по­добный анализ, они скованы внеисторическим и аполитичным мыш­лением в духе экономизма и моделирования. Они не осоз­нают и не понимают того факта, что именно такие ресурсы как культура, мо­раль, нравственность, ис­тория, религия, этика подго­тавливают экономиче­скую экспансию. Ведь весь имеющийся потенциал ресурсов должен быть сознательно направлен на дос­тижение определённых экономических и поли­тических целей и желательно идеалистических. Данный путь приведёт от либерально-анархистской и ни­гилистической револю­ции к либерально-консервативной, обращённой к ар­мянскому историческому, философскому и религиозному сознанию. При этом армянское Христианство сталкивается с новой ситуацией к которой оно должно быть адекватно готово. Должен быть мощный обновленческий про­цесс христиан­ского самосознания при разделении религии и политики, недо­пус­тима инструментализация христианства, ведущая только к сохранению формы с исчезновением христианской субстан­ции и духа. При подобном подходе крайне важно выработать сверхдолгосрочную армянскую национал-космопо­литическую идею, ох­ватывающая, как минимум, столетнюю перспек­тиву, и необходимую для самоидентифи­кации армянского цивилиза­ционного сообщества на пороге глобальных геополитических перемен, пере­осмысления своего места и вектора раз­вития в истории. Основная её за­дача – заранее выявить потенциально возможный центр новой зарождающейся культур-цивилизацион­ной, по­литической и экономиче­ской консолидации и притяжения, что позволит не только преодолеть кризис, но и наметить ар­мянские глобальные горизонты развития.

     Историческое месторасположение Армении оказывало влияние как на культур-цивилизационную, так и на внешнеполитическую стратегию разви­тия. При этом в ре­шаю­щей сте­пе­ни об­лик этого государства во многом зави­сел от благосклонности ведущих центров культурного, экономического и по­литического притяжения. Что в свою очередь создавало эффект «шарика в пинг-понге, болтающегося между державами Запада и Востока»8.

     С кра­хом СССР, Армения ока­за­лась в эпи­цен­тре «Евразийских Балкан» как регионального, так и гло­баль­но­го мас­шта­ба, рискуя получить тот же эф­фект и тем самым вновь «проиграть своё будущее»9.

     Изменить данное положение способно не только и не столько нацио­нально-государственная независимость и политико-государственная иден­тичность, что, в общем-то, является «механическим» процессом, сколько по­литическая «идеократизация» национальной элиты на базе новой политиче­ской национал-космополитической философии, которая и будет ознамено­вать качественно иной процесс развития – образования новой ментальной, куль­тур-цивилизационной и политической системы притяжения, способной к ди­намичному и поступательному развитию. (Что актуально, если учесть, что XXI век ознаменован сменой цивилизационной системы коор­динат и перма­нентным смещением центра притяжения). При этом такая система может претендовать на роль новой производи­тельной силы, привносящей фунда­ментальные изменения.

     Выбор вышеизло­женного пути невозможен без выработки целостной по­литико-миро­воззрен­ческой философии развития, вбирающей в себя реинтер­претацион­ную поли­тико-философскую систему армянского евразийского ви­зантизма10. По­стоян­ный ана­лиз, поиск новых, более эффектив­ных путей ста­новится попро­сту очевидной предпо­сылкой выжи­вания, движения вперед, преодоления трудно­стей, про­цветания, сохранения и развития ресурсов, из­бежания конфлик­тов, собст­венно выживания на нашей планете.

Процесс глобализации требует от армянской элиты с одной стороны «мыс­лить национально», а с другой «мыслить глобально», быть све­дущими, гото­выми к переменам, и тем самым не оказаться жертвой традиций, преду­беж­дений, косности, ненависти к необходимым позитивным динамичным пере­менам.

     На вышеизложенном фоне актуализируется выработка нового армянского политиче­ского мировоззре­ния, основанного с одной стороны на таком важ­ном универ­сальном принципе как «аккульту­рация без ассимиляции», а с дру­гой на «фе­номенальной конге­ниальности и креативности».

     Опыт последнего десятилетия показал, что современные проблемы Арме­нии во многом обусловлены не столько экономическими, поли­тическими или во­енно-стратегическими факторами, сколько нематериальными, неосязае­мыми символами и идеями. Все преуспевающие национальные и государст­венные образова­ния облада­ют набором стержневых символических элемен­тов, которые слу­жат своеобразными «крите­риями истины». Эти символы во многом поощ­ряют лояльность, конкретизируют чувства собственного досто­инства и само­уважения, а также создают этическую основу для обществен­ного участия в национальной обороне, по­литике, в функционировании соци­альных и эконо­ми­ческих институтов. Практически любая нация и всякое го­сударство, опре­деляют для себя (осознанно или неосознанно), с помощью ка­ких символов и идей они хотели бы выразить свои представ­ления о себе как таковых на индивиду­альном и кол­лективном уровне. То есть нация и государ­ство по мере возмож­ности должны ответить для себя на вопросы: «Кто мы?», «К какой системе координат мы относимся?», «Какова система ценностей?», «Каково наше ментальное пространство и в чём его сущность?» и т.д. Таким образом, необ­ходимо выяснить к какой философско-политиче­ской системе координат при­надлежат нация и государство. Следуя вышеиз­ложенной ло­гике постановки вопроса, автор данной работы акцентирует внимание на ре­интерпре­тации традиционно воспринимаемой политической идеи ар­мянского визан­тизма, фундирующей на концептуальном уровне на­цио­нально-государ­ственную идентичность Армении и армян. (Как осевого элемента армянской государственности). При этом ре­ин­терпретация и на­учно-политическое (философское) опре­деление идеи армяно-евра­зийского византизма (Ареввизм) создаёт необходимые предпосылки для соз­дания со­временного и актуального научно-политического универсального мировоз­зрения – миро­воззрения многогранного и многофакторного, «моза­ичного», «целостного и нераздельного», гармоничного и синтетического, ос­нованного на особом «армянском мировоззрении», способного сыграть важ­ную стаби­лизи­рующую роль в XXI веке. Тем более что обобщение и реин­терпретация политической идеи армянского визан­тизма (фундаментом которой яв­ляется армяно-византийская· (армяно-эллинская··) и армянская политико-фи­лософ­ская мысль) по­зволяют взглянуть на армянскую философ­ско-политиче­скую мысль V-XX вв. под современным научно-политическим религиозно-фило­софским углом зре­ния.

     Таким образом, изучение и переосмысление как армяно-византийской (ар­мяно-эллинской) политической рели­гиозно-философской и церковно-истори­ческой мысли, так и собственно национальной армянской, явля­ется актуаль­ным не только в связи с необходимостью поиска для современ­ной Армении новой универсально-синтезной идейно-концептуальной основы национально-государст­венного развития, но и в связи с необходимостью оп­ределения са­мостоятель­ного и актуального цивилизационного места и роли Армении в системе международных отноше­ний и мировой политики в XXI веке. Выше­изложенный подход способен сопровождаться «наращиванием возможно­стей», достиже­нием «символов процветания» и реализации заранее намечен­ных сверхдолгосрочных «этапов развития», через активную оборону своих разносторонних интересов.

     Армянская общественно-политическая мысль (светская и религиозная) по­сто­янно стремилась к раз­решению проблемы культурного и национального бы­тия Армении, что при­водило к неоднозначным, а зачастую противоречи­вым процессам. Проблем­ное геополитическое положение Армении всегда нала­гало свой отпечаток на развитие многих регионально-глобальных госу­дарств. При этом армянская национальная элита всегда стояла перед выбо­ром между национализмом11, отстаивавшим собственно национально-госу­дарст­венные интересы Армении и эллинизмом-византизмом, отстаивавшим инте­ресы ар­мяно-эллинского глобализма, уни­версализма и суперкультуры12, то есть всегда (со времени «христианской рево­люции» в 301 году н.э. и обра­зо­вания «армянского хри­стианства» как некоего политико-цивилизационного идентификатора национально-госу­дарствен­ной независимо­сти) стоял вопрос о выборе между на­ционализмом и космополи­тизмом, что в свою очередь на­носило непоправи­мый ущерб воз­можности появления своеоб­разной и в неко­тором роде уни­кальной цивилиза­ции – армянской на­ционал-космополитиче­ской (армяно-христианской) циви­лиза­ции основанной на позитивных поли­тико-пси­хологических качествах: конге­ниальность, уни­версализм, креатив­ность, сим­волизм, интегральность и исто­ризм (устойчи­вость и энергичность), пассио­нарность, «аккультуратив­ность» и в тоже время «неабсорбируемость», солидарность, ассоциативность, роман­тизм, идеализм, рационализм, мифоло­гизм, религиозность, героизм и реализм, что поспособствовало бы появлению государства-цивилизации со своими отличительными политическими и куль­турными ценностями и идеалами. Но как (гео)политические обстоятельства развития Армении, так и недостаточное политическое, социально-экономиче­ское, философское, религи­озное, социально-политическое и идеологическое развитие армянской научной мысли привело к «ниве­лировке и девальвации», христианской компоненты в армянской политико-философской мысли13.

     Поэтому крайне важно выстроить армянскую политическую и философ­скую мысль в строгую логическую и на­учно-политическую (политологиче­скую) схему Ареввизма14.

     При этом отметим, что данная тема должным образом не исследована, что объясня­ется во многом пробле­мой концептуализации политической исто­рии Арме­нии и некоторыми поли­тико-идеологическими конъюнктурными факторами. Разви­тие армяно-евразийского византизма (Ареввизма) как фило­софско-по­литиче­ской теории тормозится как практически полным от­сутст­вием научно обос­нован­ных и систематизирован­ных разработок по политиче­ской идее ар­мян­ского визан­тизма, так и отсутствием научно обосно­ванных моно­графий рас­крывающих философию армянского христианства.     

     Автор работы убеждён в необхо­димости дальнейшей на­учно-поли­тиче­ской разработки армяно-евразийского византизмаª. При этом дан­ный во­прос предпочтительно «разрешать» через научно-теоре­тиче­скую реин­терпре­тацию традиционно воспринимаемой теории армянского визан­тизма с учётом со­времен­ных условий развития общества, государства и циви­лизации. Для этого во многом необходим пере­ход от констатации чувственно налич­ного к добросо­вестному изучению по­тенциально воз­можного, к рас­смотре­нию ре­ального как реализации возмож­ного; необ­ходимо выявление последо­ватель­ной логи­ческой зависимости раз­лич­ных явлений как явных, так и неяв­ных, а также формулирование поро­ждаемых ими новых явлений; необ­ходимо уяс­нение на методологиче­ском уровне соотношения между понима­нием и оцен­кой: оценка невоз­можна без предварительного понимания, но и понима­ние невоз­можно вне системы цен­ностей и оценок; необходимо много­аспект­ное, много­факторное и ситуатив­ное описание-анализ явлений с логиче­ски-коорди­нат­ным характером; необ­ходимо осознание того, что стиль мыш­ления оказы­вает существенное влия­ние на постановку научных проблем и под­хо­дов к их ре­шениям, на методы, формы и средства научного познания; для по­строения научного знания во многом необходимы достаточно обоб­щенные представ­ления, идеи и прин­ципы.

     Автор  убеждён, что матрица тео­рии Ареввизма наложенная на потен­ци­аль­ные воз­можности армянского биологического субстрата, в значитель­ной сте­пени может поспособствовать в создании новой ментально-цивилиза­цион­ной сис­темы, основанной к тому же на переосмысливании «греческой версии» византизма через фор­мулу: византизм – это политическое мен­тально-цивилизационное, политико-идеологическое, политико-философское и геополитическое выражение хри­стианизиро­ванного армянского элли­низма, силой своего организующего гения (Соколов И.И.) сумевшего это выражение довести до обще­христиан­ской евразийской политической рели­гиозно-философской, мировоззренческой теории и системы развития.

     Основные положения политической философии Ареввизма:

1.     «Идея Ареввизма» - это концепту­альная форма выражения армяно-ев­ра­зийского националь­ного и государственного сознания и само­созна­ния – осознания  своей исто­рической субъектности, это способ актуа­лизации и самоопреде­ления Армении в мире, её идентифика­ции.

2.     Армянская Христианская Государственность получила свою историче­скую и полити­ческую легитимацию в эпоху расцвета «ар­мяно-эллини­стиче­ской» цивилизации (эпоха Тиграна Великого).

3.     Исходя из противоречивости и неоднозначности социально-политиче­ской и духовно-идео­логической ситуации сложившейся в Армении, ис­ходя из необходимости определения мегастратегических и потенци­альных возможностей развития армянской цивилизации, исторически вос­требованным становится обращение к теории армян­ского визан­тизма, её ду­ховно-идеологическому и религиозно-фило­софскому по­тенциалу.

4.     В период глобализации ве­со­мый политический потенциал теории армян­ского византизма, выте­кающей из исторических, культурных, ре­лигиозных, философских и цивили­зационных интересов Армении, со­ставляет основу нацио­нально-госу­дарственных интересов армянского государства.

5.     Религиозно-философская составляющая армянского византизма имеет одно­значно проармянский, проевразийский и прохристиан­ский харак­тер.

6.     Политическая философия армянского византизма способствует естест­венному мен­тально-цивилизационному единению Армении с Россией и Европой, выходу не только Армении, но и России с Евро­пой на «Евра­зийский Уровень».

7.     Армяно-византийская и армянская политическая философия во главу угла ставила не только государственность, религиозный фактор, мо­нархические тра­диции, государственный патер­нализм, «нравственное совершенство­вание», но и гражданские традиции, и человеческую лич­ность.

8.     Армяно-византийская (армяно-эллинская) культу­ра лежит в основе ев­ра­зийской цивилизации, сло­жившейся в Малой Европе (Малой Азии).

9.     Главная особенность армянского христианства – не подавление, не лик­видация, не гегемонизация ка­кого-либо явления общественного бы­тия, а диалог и необходимость, плодотворность различий, конку­рен­ции, в которой присутствует взаимодополняемость и движение. Диалог и гуманизм в центре внимания.

10.                       Армяно-византийской философии характерно проявление двух тенден­ций: к универсализму и глобализму, с одной стороны, к авто­номии и нацио­нальной самобытности – с другой (национал-космопо­литизм).

11.                       Армянский византизм выступал и продолжает выступать (Ареввизм) как идея, пересекающая границы госу­дарств, и ведущая к становле­нию «транснационального и континентального мира» вокруг армян­ского центра притяжения.

12.                       Об­щая универсальная философия (онтология), единство свободы и ис­тины, связь человека с Верой и Церковью лежит в основе армян­ского визан­тизма.

13.                       Теория армянского византизма связывает человеческое бытие с христи­ан­ской фи­лософией и Церковью, христианскую теологию с социальной структу­рой и реальной политикой.

     Научно-теоретическое развитие данной политической философии вполне способно стимулировать процесс преодоления характерного для современ­ной армянской элиты «языческой идентификации» посредст­вом внедрения новой реинтерпретаци­онной системы идей и конструирования новых пред­ставлений о собст­венной системе как рекурсивно организо­ванной, жизнеспо­собной и одно­временно – универсальной. Современная армянская элита на её основе может найти такие интеллектуальные рамки, которые, зиждясь на мо­но­теи­стическом универсализме, давали бы новые представления о соци­ально-поли­тических, геополитических, религиозных, экономических, мо­рально-нравст­венных (этических) ценностях и экзистенциальных ус­тановках.

     Политическая философия Ареввизма способствует организационно-идео­логическому формированию армянской элиты на основе общности функ­цио­нальных интересов и мнений по наиболее актуальным проблемам, отходу от ил­люзорного сознания и стереотипов, отказу от специфического уничи­жаю­щего стиля «общения», изживанию эмоционально-образных ком­плексов, мыслительных штампов, ассоциативности, фрагментарности, отсут­ствия тео­ретической связности, соблазна ставить случайно полу­ченное, но специально не «добытое» знание в любую подсказанную при­чудливой фанта­зией связь. Именно поэтому необходимо формировать особый тип знаний, который име­нуется наукой, причём не только на ос­нове кропотливого накоп­ления еди­ничных наблюдений (фактов) и изощрённых практических навыков (техно­логии), достаточно обобщённых пред­ставлений, идей и принципов, но и на основе синтезной «аристотелевско-анахтовской логике».  Этой-то компонен­той как раз и обладает Ареввизм. Следо­вательно, правомерно было бы ста­вить вопрос о формиро­вании в Армении научной школы «армяно-евразий­ского византизма» (Ареввизма)©. Что крайне акту­ально и пер­спективно для Армении.

 

---